Эта заметка первоначально была опубликована в новостной рассылке The GeneralistМарио Габриэле под заголовком “Blockspace: An Introduction with Chris Dixon” 15 мая, 2022 года.
Всего несколько месяцев назад Крис Диксон, генеральный партнер криптовалютной компании a16z, сказал: «Я думаю, что блокчейн — это лучший продукт, который будет продаваться в 2020-х годах». Я помню, как услышал эти слова в подкасте Bankless и не был уверен, понял ли я масштаб того, что он имел в виду. Поэтому я спросил его.
Действительно, я задал ему практически все вопросы, которые только мог придумать на эту тему. Сегодняшняя статья — результат этих расспросов и терпения Криса. Кроме того, благодаря ему, это одно из самых четких и полных обсуждений блокспейс и того, почему оно имеет значение. Так что давайте начнем.
Марио Габриэле: Хорошо, Крис, может быть, мы начнем с основ? Что такое блокчейн-пространство?
Крис Диксон: Блокчейн-пространство- это пространство на блокчейне, где можно запускать код и хранить данные. Блокчейн-пространство отличается от традиционного вычислительного пространства тем, что до появления блокчейн программное обеспечение всегда подчинялось аппаратному обеспечению, а затем, в конечном итоге, владельцу этого оборудования. Если вы пишете программное обеспечение для традиционных компьютеров, то все контролируют владельцы оборудования. Если Facebook пишет код и говорит, что любой разработчик может прийти и получить доступ к определенному API, руководство Facebook может просто передумать и отозвать доступ позже. Поскольку Facebook контролирует аппаратное обеспечение, на котором работает программное обеспечение, то в конечном итоге он контролирует и программное обеспечение.
Блокчейны отличаются тем, как они устроены: программное обеспечение отвечает за аппаратное. Если вы пишете программное обеспечение для блокчейн вы можете написать код, который примет на себя серьезные обязательства; вы можете гарантировать пользователям и разработчикам, что программное обеспечение будет продолжать работать в соответствии с замыслом. В частности, блокчейн использует так называемый механизм консенсуса для принятия таких обязательств. Различные операторы аппаратного обеспечения, которые управляют сетью, собираются вместе время от времени и голосуют о состоянии виртуального компьютера блокчейна. Существует теория игр, которая гарантирует (при большинстве условий), что программное обеспечение будет продолжать работать так, как задумано, и что целостность данных будет сохранена.
Сейчас мы наблюдаем волну предпринимателей и разработчиков, которые создают новые классы приложений, использующих преимущества этого нового вычислительного свойства: вы можете писать код, который несет серьезные обязательства относительно того, как он будет вести себя в будущем.
Марио Габриэле: Это интересная формулировка. Я не видел раньше, чтобы эта тема была связана с отношениями между программным и аппаратным обеспечением, но я думаю, что на самом деле мы говорим о контроле, верно?
Крис Диксон: Именно так. Гипотетически предположим, что Google представляет GoogleCoin. Google утверждает, что всего будет выпущено 21 миллион монет. Но программное обеспечение, которое обеспечивает работу GoogleCoin, работает на серверах, контролируемых Google. Поскольку Google контролирует свои компьютеры, они могут просто изменить ограничение в 21 миллион на любое, какое захотят. Программное обеспечение контролируется аппаратным обеспечением, а аппаратное обеспечение контролируется руководством Google.
Сравните этот сценарий с тем, как работает Bitcoin. Bitcoin обещает, что когда-нибудь будет только 21 миллион биткойнов; эта нехватка является одним из факторов, который позволяет биткойну иметь ценность. Вы можете верить, что в Bitcoin будет только 21 миллион биткойнов, потому что это правило записано в блокчейне Bitcoin — оно заложено в самой архитектуре. Даже если множество людей, управляющих кодом Bitcoin — так называемые майнеры Bitcoin — пытаются нарушить эти правила, им очень и очень трудно это сделать. За всю историю существования Bitcoin, Ethereum и других крупных блокчейнов никто не смог нарушить эти теоретико-игровые гарантии.
Именно это отличает блокчейн-пространство. Разработчики и предприниматели, которые хотят строить на основе экосистемы блокчейн, знают, каковы правила. Они не будут изменены ими так, как это делают традиционные технологические компании. Когда речь идет о блокчейн, вместо «не будь злым», это «не может быть злым». Правила системы заложены в коде.
Марио Габриэле: Блокспейс — это единица вычислительной мощности и хранения, которая существует на блокчейнах и, следовательно, не зависит от владельцев аппаратного обеспечения. Под этим определением скрываются множество различных проявлений блокспейса и механизмов, связанных с ним. Какие, по вашему мнению, наиболее важные аспекты необходимо учитывать при проектировании блокспейса?
Крис Диксон: Блокчейн-пространство существует на блокчейне, и блокчейн может быть спроектирован различными способами. Наиболее важной характеристикой блокчейна являются его свойства безопасности. Насколько достоверны обязательства, которые он берет на себя? Можете ли вы доверять им? Можете ли вы быть уверены, что система не может быть подменена или взломана? Это самая важная характеристика.
Еще одна важная характеристика — производительность. Это связано с комиссиями, которые вы платите при совершении транзакций на блокчейне. Если вы сможете создать более производительные системы, вы сможете снизить эти сборы. В блокчейне Solana, например, одной из приятных особенностей является низкая комиссия, поскольку он так устроен. Некоторые люди могут возразить, что для получения такой производительности приходится идти на компромисс с безопасностью. Но очевидно, что и безопасность, и производительность — это основные приоритеты.
Еще один фактор — сообщество, окружающее блокчейн. Некоторые блокчейны являются домом для сообществ, сосредоточенных на разработке программного обеспечения, создании новых приложений и новых ценных интернет-сервисов. Ethereum приходит на ум как пример здорового сообщества разработчиков. Другие блокчейны больше сосредоточены на спекуляциях и азартных играх и, я бы сказал, менее здоровы.
Таким образом, блокчейны, с одной стороны, являются компьютерами, и важны их свойства безопасности и производительности; но они также являются социальными сетями и нуждаются в здоровых сообществах, ориентированных на создание.
Марио Габриэле: Когда речь заходит о блокчейне, многое обсуждается в контексте блокового пространства и его масштабируемости. Мы все видели, что происходит с Ethereum, когда на него возрастает спрос: возникает перегрузка и высокие комиссии за газ. Какие, по вашему мнению, самые интересные и многообещающие способы масштабирования блокчейнов и расширения блокчейн-пространства?
Крис Диксон: Вы правы, что так называемая проблема масштабирования в блокчейне — это горячо обсуждаемая тема. Некоторые блокчейны, например Ethereum, придерживаются мнения, что лучший способ увеличения блокчейн-пространства — это так называемые L2, или «второй уровень». L2 — это системы, которые располагаются поверх «первого уровня» (L1), например Ethereum. Если они правильно спроектированы, L2 наследуют свойства безопасности нижнего уровня — так что у вас остаются надежные гарантии безопасности Ethereum — но они предоставляют дополнительную емкость блокчейн-пространства, на котором можно запускать приложения с меньшей комиссией. В настоящее время существует несколько известных L2: Optimism, Arbitrum, zkSync, Aztec и Starkware. Все они используют различные подходы и находятся на разных стадиях развития.
L2 — это один из способов увеличения предложения; другой способ — это проектирование системы. Компания Solana, например, пытается перевести все масштабирование на первый уровень.
Другой способ, которым, по моему мнению, растет блокчейн-пространство, — это простое увеличение количества блокчейнов L1. В настоящее время в разработке находится целый ряд доверенных блокчейнов первого уровня. Также появляются мосты — способы взаимодействия между блокчейнами, позволяющие отправлять активы и сообщения туда и обратно. Представьте себе мир будущего, где у вас есть это полотно блокчейнов, все они связаны между собой, и вы плавно переходите от одного к другому, в зависимости от различных технических компромиссов и соображений сообщества.
Существуют философские и технические аргументы относительно того, какой способ является наилучшим для увеличения блокчейн-пространства. Я лично ставлю на какую-то смесь всех трех основных методов, которые я только что описал.
Марио Габриэле: Мне нравится этот образ «полотна блокчейн». Возможно, потому, что это звучит как другая реальность, это заставляет меня вспомнить одну из моих любимых статей, которые я читал на тему блокчейн-пространства, “Консенсус рынков капитала” написанную Лео Чжаном и Санилом Шрини. В статье Чжан и Шрини утверждают, что блокспейс станет «центральной товарной единицей метавселенной». Нет ничего, что бы так сильно не требовало масштабирования, как работа параллельной реальности на блокчейне. Однако, я интересуюсь, это имеет для вас смысл? Является ли метавселенная важным игроком в дискуссии о блокчейне?
Крис Диксон: Во-первых, давайте определимся с термином “метавселенная.” Метавселенная — это общая фраза, которая описывает ряд развивающихся технологий. Она включает в себя web3, новые интерфейсы, такие как VR, и просто общее развитие интернета, поскольку он становится все более захватывающим и занимает все большее место в нашей жизни. Проще говоря, метавселенную можно рассматривать как следующую волну интернета.
Действительно важный вопрос в отношении следующей волны интернета: будет ли он контролироваться одной большой компанией, как Meta, централизованно, или будет децентрализованным как ранний web? В децентрализованном случае контроль будет принадлежать группе разработчиков, создателей и других участников сообщества, которые работают вместе через общие стандарты и системы, включая блокчейн. Если победит децентрализованная концепция, блокчейн станет чрезвычайно важным способом установления правил сети, хранения активов и виртуальных товаров, а также другой общей информации. Блокчейн — это первый способ хранения данных «состояния» (в смысле компьютерной памяти) в Интернете, которые принадлежат сообществу, а не корпорации.
Возвращаясь к вопросу, я рассматриваю блокчейн-пространство как новый, формирующийся, критически важный вычислительный ресурс наряду с традиционными вычислительными ресурсами, такими как пропускная способность, хранение, вычисления и т.д. Если концепция web3 реализуется, блокспейс, вероятно, станет самым важным новым вычислительным ресурсом 2020-х годов.
Марио Габриэле: Мы используем аналогии, основанные на традиционных вычислениях, но я задаюсь вопросом, что вы думаете о других подходах. Например, некоторые утверждают, что блокчейн-пространство должно рассматриваться как товар, подобный земле, нефти или зерну. (Такой подход предлагается в статье Чжана и Срини.) Если мы начнем с этой перспективы, то появятся новые способы мышления по аналогии. Например, поскольку у других товаров есть рынки, то будет ли рынок блокчейн-пространство? В какой степени мы увидим, как эта новая «субстанция» будет финансироваться?
Крис Диксон: Большинство блокчейн-пространства, на мой взгляд, не будут взаимозаменяемыми, что ограничит масштабы капитализации.
Хотя блокчейн-пространство может быть взаимозаменяемым в рамках одной цепи, между блокчейнами будут существовать технические компромиссы в таких областях, как безопасность и производительность. Что еще более важно, разные блокчейны имеют разные сообщества вокруг себя. Поэтому виртуальные товары или игры на одном блокчейне будут иметь разное значение по сравнению с другими, точно так же, как и размещение информации на LinkedIn, Facebook и Twitter. Разные сети, разные контексты и сообщества.
Я ожидаю, что мы увидим новые инновации, которые помогут сделать процесс торговли блокчейн-пространство более эффективным и справедливым. Уже существуют системы аукционов газа, которые финансируют блокспейс в рамках одной цепочки, как Ethereum. Но я думаю, что в целом будет существовать мозаика блокчейнов. В разных блокчейнах будут разные сообщества, и, как правило, в разных блокчейнах не будет взаимозаменяемых активов.
Марио Габриэле: Вы упомянули об улучшениях в сфере торгов, но я полагаю, что есть много других инноваций, которые вы ожидаете увидеть. Мне интересно узнать, что больше всего волнует вас в эти дни. Где вы видите возможности?
Крис Диксон: Мы продолжаем наблюдать инновации в ключевых блокчейнах L1. Например, есть несколько проектов, которые вышли из Meta, в которых мы участвуем, и в которых есть новые интересные инновации в распределенных системах. В области языков программирования есть интересные разработки. Например, я в восторге от нового языка под названием Move, который обладает хорошими характеристиками безопасности. Много интересного происходит вокруг доказательств с нулевым разглашением как способов повышения производительности и конфиденциальности блокчейн. Мы активно инвестируем в эту область. На втором уровне, как уже говорилось выше, происходит много интересного. Мосты также очень важны, чтобы связать все это вместе.
Мы по-прежнему нуждаемся в улучшении процесса регистрации новых пользователей. Существует целый ряд точек напряжения в работе пользователей с кошельками, хранилищами, восстановлением ключей и управлением ключами, которые необходимо уменьшить. Также существует постоянная потребность в повышении безопасности и производительности.
Я ожидаю, что блокчейн будет развиваться по схеме, характерной для предыдущих вычислительных волн: между инфраструктурой и приложениями будет существовать укрепляющаяся система обратной связи. По мере создания новых приложений растет спрос на инфраструктуру. Когда инфраструктура становится лучше, это открывает доступ к новым приложениям. Экономисты называют это «индуцированным спросом». Именно поэтому, когда вы строите еще одну полосу на шоссе, часто в итоге увеличивается интенсивность движения; люди строят больше магазинов и зданий в этом районе, что привлекает больше транспорта. Аналогичная динамика будет наблюдаться и в блокчейн.
Я считаю, что в ближайшие 10-20 лет будет наблюдаться неослабевающий аппетит — и возможности — к инновациям и масштабированию инфраструктуры.
Марио Габриэле: Это кажется идеальным переходом к разговору о заявлении, которое первоначально вызвало мой интерес к этой теме. В подкасте в ноябре прошлого года вы сказали: «Я думаю, что блокчейн-пространство — это лучший продукт, который будет продаваться в 2020-х годах». Что вы имели в виду, и что другие разработчики и инвесторы должны извлечь из этих слов?
Крис Диксон: Продажа блокчейн-пространства в 2020-х годах станет хорошим бизнесом так же, как продажа ПК и широкополосного доступа в Интернет в 1990-х и 2000-х годах и как продажа мобильных телефонов в прошлом десятилетии. Всякий раз, когда возникает волна прорыва вычислительной техники, возникает усиливающийся цикл обратной связи, который приводит к экспоненциальному росту. Когда вы находитесь в этом цикле, как правило, очень хорошо продавать один из высококачественных продуктов, которые люди жаждут получить. Я думаю, что в следующем десятилетии так будет и с высококачественными блокчейн-пространствами.
В 1990-х годах была огромная волна инвестиций в пропускную способность, в частности, в оптоволокно большой протяженности и коммутационное оборудование. Затем произошел огромный обвал, и все это стало малоиспользуемым. Я очень хорошо помню, как в начале 2000-х годов было много пессимистов, которые говорили, что эта инфраструктура никогда не будет использоваться. В то время у вас не было потокового вещания Netflix, у вас не было потокового вещания YouTube, у вас не было настоящего интернет-видео. Интернет был в основном электронной почтой и некоторыми веб-страницами. Поэтому люди говорили: Зачем вам платить 50 баксов в месяц или что-то еще за широкополосный доступ в интернет только для того, чтобы получить более быструю электронную почту и веб-сайты? Пессимисты недооценивали тот факт, что по мере того, как в сети появлялось все больше широкополосного доступа, разработчики и предприниматели изобретали всевозможные отличные вещи для работы с ним.
Примерно в 2005 году появились такие вещи, как YouTube. Именно тогда вы действительно начали видеть этот маховик, в котором приложения становились все лучше, а широкополосный доступ — все доступнее. Затем пришла мобильная волна с iPhone в 2007 году, что еще больше ускорило процесс. Все это как бы столкнулось. Облачные вычисления и социальные сети внезапно стали зрелыми, и это привело к десятилетию действительно быстрого технологического совершенствования и расширения.
Сейчас, когда кажется, что мы вступаем в период финансового спада — возможно, по аналогии с началом 2000-х годов. Я не удивлюсь, если многие пессимисты скажут: «Посмотрите на все то, что мы создали, это не особо полезно». Но именно сейчас мы можем вступить в золотой период предпринимательства. Сейчас самое время выяснить: что такое YouTube или Netflix для блокчейн-пространства? Какие приложения-убийцы будут двигать эту волну вычислений вперед? Эти приложения могут существовать уже сегодня. Это могут быть новые вещи, которых еще не существует. Мы не знаем. Именно это делает этот период интересным и захватывающим.
***
Крис Диксон — генеральный партнер компании a16z, где он возглавляет крипто/веб3 фонды. Ранее Крис был соучредителем и генеральным директором стартапов SiteAdvisor и Hunch (приобретенных eBay), а также одним из первых блоггеров на сайте cdixon.org.
Марио Габриэле — основатель The Generalist, информационного бюллетеня, ориентированного на технологии.
***
Автор перевода треда : Инна
